|
Аннотация
|
В статье сравнивается синтаксис устного и письменного (литературного) вариантов эвенкийского языка и приводятся примеры грамматических явлений, которые показывают, что в устном языке сохранились некоторые архаичные черты, которые соотносятся с устным и письменным языком в первой половине XXв. Такие данные противоречат широко распространенной точке зрения о большей сохранности и архаичности письменного языка. В письменном языке, который используется в основном для переводных и газетных текстов, эти явления не найдены или найдены в остаточном состоянии. С другой стороны, в письменном языке появились синтаксические конструкции, отсутствующие в устном языке. Не являясь кальками с русского языка, они указывают на общее упрощение синтаксической структуры письменного языка. Наше внимание концентрируется на отглагольных именах. Если типологической особенностью эвенкийского языка, сохранившейся в начале XXв., была возможность несобытийной номинализации с управляемым объектом, то в современном языке подобная конструкция почти исчезла. В современном устном языке эта конструкция все же употребляется, хотя и ограниченно — при номинализациях с одним-двумя аффиксами и в предикативной позиции. В письменном же языке произошла лексикализация данной конструкции: управляемый объект (орон ‘олень’) возможен только при номинализациях со значением ‘воспитание, разведение’. Другая конструкция – употребление несобытийных номинализаций в атрибутивной позиции (как определение). Эта конструкция — инновация, в письменном языке она употребляется более широко, чем в устном. В устном языке атрибутивное употребление свойственно только отглагольным именам на -вун (номинализация со значением результата или инструмента действия), что можно соотнести с архаической конструкцией ‘имя на -вун + дярин’ (дярин — послелог со значением ‘для’), в которой послелог -дярин мог выпадать. Эта конструкция существовала в некоторых говорах, на основе которых в 1920-1930-х гг. создавался литературный язык.
|
